Всем, кому должна, – прощаю, или От любви страховки нет! - Франциска Вудворт

Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Как быть?! Если стану подниматься по лестнице, они услышат и увидят меня. Метнулась в библиотеку. Она была огромная. Ряды книжных стеллажей до самого потолка, стремянки на колесиках… Я замерла у двери, прислушиваясь. Если они пойдут в оружейный зал, где я недавно была, то успею уйти.

К сожалению, у оборотня нюх оказался отличный. Он стал подниматься к библиотеке. Я побежала, петляя между стеллажами. Затаюсь. Если пойдет по моему следу, успею выбежать. Хорошо, что они вроде собирались разделиться…

Когда оборотень зашел в библиотеку, я даже дыхание задержала. Но этого хвостатого оказалось не так просто обмануть. Он направился не по следу, а наискосок в мою сторону.

Бежать?! Но неизвестно, доберусь ли я первой до двери. Сердце колотилось так громко, что я боялась – он услышит его стук.

– Мышка, ты здесь? – раздался вкрадчивый вопрос.

«Нет меня. Нет!» – мысленно крикнула я.

Оборотень приближался, и бежать стало поздно.

– Знаешь, когда человек боится, кровь по венам бежит быстрее и запах… запах становится сильнее, – просветил он меня, остановившись у соседнего стеллажа.

Дальше медлить было нельзя. Откуда только силы взялись, я всей грудью навалилась на стеллаж, обрушивая его на тот, возле которого стоял оборотень.

Кажется, придавило… Раздались сдавленные ругательства, но я не слушала и стрелой летела к выходу.

Выскочив за дверь, понеслась к тайному ходу, уже не беспокоясь, увидят меня или нет. Лестница, коридоры… В одном столкнулась с опешившей служанкой и, оттолкнув ее, побежала дальше. Быстрее, быстрее!

Разъяренное: «Стой!», прилетевшее в спину, лишь придало ускорения.

Вот и картинная галерея, последний коридор и ниша за гобеленом. От волнения не сразу нашла нужные камни, но, наконец, стена отъехала, и я успела нырнуть в потайной ход.

Закрыла его, кажется, в последний момент. Не успела перевести дыхание, как услышала через стену:

– Мышка, клянусь, я тебя найду!

– Жаль, что чтение не пошло вам впрок, – съехидничала я, чувствуя себя в безопасности. По запаху он не найдет, какие именно камни я надавливала. Пока искала нужные, облапала многие. Глухие удары о стену, выдающие бессильную ярость, подтвердили это.

– Коготки не сломай, котик, – бросила на прощание этому любителю мышей и пошла со своей добычей прочь, не слушая, что со мной сделают, если найдут.

В пылу погони ничего из найденных богатств я не растеряла, держала крепко.

Вернулась к себе без приключений. Остаток дня отпарывала драгоценные камни от платья, а перед ужином заставила себя вздремнуть. Аппетита не было, я очень волновалась, но пришлось немного поесть. Пожаловалась на головную боль. Попросила принести хлеба с сыром и яблоки, перекусить, если ночью не удастся уснуть и аппетит появится. Еду мне не оставляли, на глазах у слуг не припрячешь, а с собой хоть что-то взять надо.

Перед тем как отпустить Ташу, я осторожненько выспросила, почему портнихи не предлагали мне брюк – к примеру, для прогулок. На самом деле, просто изумило, что не видела этот предмет одежды у женщин. В ответ получила такой яркий эмоциональный спич, что могла лишь про себя костерить вампирский материк. И недостойно это, и грех! Надо же, девушку, решившую одеться не в платье, и палками побить могут! Да и мужика, облачившегося в женское, тоже по головке не погладят. А уж если девица выдает себя не за того, кем на самом деле является, так ее немедля сдадут стражникам, не особо разбираясь в причинах, побудивших натянуть, к примеру, вещи брата. Вдруг это разбойница какая, воришка там или еще кто…

О, времена, о нравы!.. Хорошо, что я не в штанах решилась бежать.

Сославшись на усилившуюся мигрень, я отослала служанок пораньше. Пусть хоть одним глазком поглядят на праздник. И строго-настрого велела завтра меня раньше обеда не беспокоить. Таша для приличия поупиралась, предлагая посидеть со мной, но ушла охотно. Я тоже засиживаться не стала – принялась собирать вещи в холщовую сумку, тоже найденную на чердаке. Запасное платье, белье, теплая шаль, чулки. Кинжал сунула за корсаж. Мало ли, вдруг охрана на воротах проверит сумку, меня же не выпустят, обнаружив такую дорогую вещь. Метательные ножи привязала тряпками к ногам, пожертвовав для этого сорочкой. Еду сложила. Вроде все. Оставалось дождаться рассвета. Я была уверена, что ночью глаз не сомкну.

Глава 14

Почему-то страшно не было. Ни когда я шла по потайному ходу прочь из своей темницы, ни когда, прячась по кустам, искала путь к воротам. К счастью, в это время все гости уже спали, а слуги еще не встали. Но все равно поджилки тряслись, когда я шла навстречу стражникам. Казалось, меня сразу узнают и тут же начнут пальцем тыкать, говоря: «Невеста князя!»

Но на самом деле меня мало кто видел из стражи, а если какой-то стражник и присутствовал при моем эпическом появлении после пробуждения, то вряд ли узнал бы в девице со строгим пучком на голове и в простой одежде.

– Куда собралась ни свет ни заря? – спросил здоровенный детина, поглаживая пышные усы.

– В город. Получила сообщение, что матушка слегла, совсем плоха стала. Леди Зоргана разрешила после приема уйти.

– Сама леди Зоргана?

– Нет, я вначале к старшей горничной обратилась, но перед приемом каждая пара рук на счету была. И она пошла за разрешением к леди, можно ли мне уйти.

– А как же ты сообщение получила? Грамотная? – заинтересовался второй часовой.

– Так продукты из города привезли и мне на словах весточку передали.

– Что-то я раньше не видел такой симпатичной мордашки… – протянул усатый.

– Да и напряжена ты не в меру! – подхватил второй.

По стражникам незаметно было, что они меня в чем-то подозревают. Скорее, скучали в этот предрассветный час и решили помурыжить меня расспросами. Но спроси они что-то конкретное – и поймают на незнании имен слуг, например. Понимая, что побег висит на волоске, я ударилась в слезы. Мужчины их терпеть обычно не могут.

Расплакаться получилось на удивление легко. Нервы сдали.

– Я не знаю, жива ли матушка… Успею ли попрощаться… И уйти никак нельзя было раньше, место потеряю… А матушка сильно болеет, деньги нам, ой, как нужны, – подвывала я, размазывая слезы по лицу.

– Да тише ты, тише! – тут же встрепенулись стражники. – Своим воем сейчас всех разбудишь. Иди.

И стали открывать дверь в воротах.

– Что в сумке несешь? Гостинцы домой? – заинтересовался усатый.

– Оставь девчонку, не видишь, горе у нее. Нам и так после приема твоя Хильта гостинцев принесла.

Я незаметно выдохнула. Белье-то